13-Sep-2006: Чем опаснее, тем интереснее
Риски. В весеннюю сессию Госдума не стала принимать законопроект об обязательном страховании ответственности владельцев опасных производственных объектов (ОПО) — отложила на осень. У страховщиков остается время поспорить с чиновниками.
Первый вариант законопроекта о страховании ОПО появился еще осенью 2004 года, но только в декабре прошлого в изрядно переработанном виде депутаты Госдумы наконец сподобились принять его в первом чтении. Второе намечалось на весеннюю сессию. Но заинтересованным сторонам не хватило времени договориться. Депутаты, чиновники и страховщики передавали из рук в руки сотни поправок, обещая, что вопрос будет решен в начале июля, но до окончания думского сезона закон так и не вышел. Страховщики жаждут новой «обязаловки» и тех огромных денежных потоков, которые она способна генерировать. Еще в прошлом году операторы рынка сформировали объединение для лоббирования своих интересов — Национальный союз страховщиков ответственности (НССО). «Исходя из текущих реалий, такой союз не нужен. У нас не такие большие объемы ответственности страхуются. НССО изначально формировался под этот законопроект (об обязательном страховании ответственности владельцев ОПО. — «Ф.»)», — рассказал «Ф.» источник, близкий к союзу. Чиновники же традиционно настороженно подходят к обязательному страхованию, ведь оно так и норовит залезть в государственный карман. По словам директора департамента финансовой политики Минфина Алексея Саватюгина, в категорию опасных попадает немало казенных объектов, а значит, введение обязательного страхования потребует значительных бюджетных расходов. «У нас было много предложений о введении обязательных видов, но мы стараемся очень осторожно к этому подходить. То, что выгодно страховщикам, не всегда отвечает интересам государства», — формулирует позицию Алексей Саватюгин. Правда, в этот раз «сама идея» нашла поддержку у чиновников, но над ее воплощением еще думать и думать.
К чему готовиться? После первого чтения в документ было внесено более 250 поправок. Гендиректора компании «Согласие» Игоря Жука это не удивляет: «То, что проект вызвал такое количество споров, естественно. Закон непростой. Очень много заинтересованных лиц. Ведется полемика по ключевым вопросам, вместе с тем саму концепцию законопроекта поддерживают все — необходимо создавать систему страховой защиты, которая обеспечивала бы разумные компенсации пострадавшим».
Первоначальный вариант документа вызвал массу вопросов у Минфина. Исходя из предложенных в законопроекте формулировок, к категории опасных объектов можно было отнести что угодно — от промышленных производств до дачных домиков с газовыми баллонами: «Если бы мы допустили принятие закона в том виде, в котором он был представлен, то под его действие подпадала бы большая часть жилого фонда», — комментирует Алексей Саватюгин.
Но, пожалуй, самая интересная дискуссия разворачивается вокруг страховых сумм: изначально максимальный лимит ответственности предлагалось установить на уровне 1,7 млрд рублей, затем его вознамерились поднять до 6,5 млрд. «Государство решило переложить на страховщиков ровно столько, сколько оно обычно тратит на компенсации по техногенным катастрофам», — предполагает топ-менеджер одной крупной страховой компании, пожелавший остаться неназванным.
В основе расчетов страховых лимитов выкладки специалистов МЧС. «Согласно официальным экспертным оценкам, при крупной техногенной катастрофе около 80 человек погибнут, порядка 140 получат тяжкие телесные повреждения и десятки тысяч не смогут проживать на территории, охваченной катастрофой. Разумеется, это некая ориентировочная величина. Понятно, что при пожаре на АЗС не может пострадать 30 тыс. человек даже если она находится в густонаселенном районе. Но если, к примеру, произойдет авария на крупной ГЭС, то убыток в несколько миллиардов в результате затопления населенных пунктов вполне вероятен», — рассуждает гендиректор компании «Энергогарант» Андрей Зернов. По идее, суммы должны соответствовать наиболее вероятному убытку. Но финансовых возможностей российских предприятий может не хватить на оплату такого страхования. По выражению одного из участников рынка, «государство сказало надо, страховщики ответили, что осилят, а промышленников никто не спрашивал». «Я никогда не был сторонником огромных лимитов по обязательным видам, — рассуждает топ-менеджер одной из крупных российских страховых компаний. — Обязательное страхование на то и существует, чтобы обеспечить необходимый минимум. И здесь нельзя считать сумму по максимально возможному убытку. Наших емкостей должно хватить, но для того, чтобы принимать такие риски, мы должны сформировать резервы под них, а они отчисляются из страховой премии. Есть ли средства у владельцев промышленных предприятий на то, чтобы заплатить за такое страхование?» Впрочем, вопрос о страховых суммах остается открытым. Не исключено, что в окончательном тексте закона будут фигурировать иные цифры.
Пулом на риски. Но какими бы они в итоге ни оказались, в любом случае встает вопрос о перестраховании. Поступивший в Госдуму законопроект оставлял этот совсем не простой вопрос за кадром, что не устраивало представителей Минфина. Очевидно, существующих перестраховочных емкостей недостаточно — нужно формировать пул. НССО провозглашает принцип «кто еще, если не мы». Союз предлагает создать пул из состава своих членов, дескать, так будет проще контролировать перестраховщиков, да и участники этой организации — крупные компании, имеющие солидный опыт работы с промышленными рисками. Таким образом, специализированным российским перестраховщикам ничего не перепадает. «Я не думаю, что это принципиальная позиция — не допускать специализированных перестраховщиков. Но вы посмотрите на собственные средства компаний. Прямые страховщики существенно опережают участников, ориентированных на вторичный рынок рисков. Логично, что в пул войдут самые крупные игроки, многие из которых члены НССО», — комментирует специалист, близкий к НССО. Однако независимые эксперты не разделяют эту точку зрения. «Важный момент — пул должен создаваться на добровольной основе, то есть его участниками вправе быть не только члены профобъединения. Пул — это пул, а профобъединение — это профобъединение», — настаивает заместитель гендиректора страхового брокера «Малакут» Дмитрий Бейгул. Исходя из страховой суммы в 6,5 млрд рублей и реалий рынка, для того чтобы застраховать риск ОПО, необходимо аккумулировать финансовые ресурсы первой десятки отечественных страховщиков. Соизмеряя желания и возможности российских операторов, можно заключить, что перестраховочная защита по ОПО выйдет за рамки пула. Ту часть риска, которую не смогут удержать российские участники, будет передана западным компаниям. Но даже если отечественным страховщикам достанется меньшая часть рисков, они в накладе не останутся.
Как не останутся без дела аппаратчики НССО в том случае, если эта организация станет для рынка промышленных рисков тем же, чем стал Российский союз автостраховщиков для рынка ОСАГО. По аналогии с «автогражданкой» в обязательном страховании ОПО планируется создать систему солидарной ответственности операторов. В рамках того же РСА создан гарантийный фонд, за счет средств которого исполняются обязательства компаний с отозванной лицензией. Нечто подобное, вероятно, появится и у НССО. По выражению Андрея Зернова, «от добра добра не ищут». Вместе с тем страхование промышленных объектов и «автогражданка» — далеко не одно и то же. «Требования к устойчивости компаний, их платежеспособности должны быть жестче, — подчеркивает Игорь Жук. — И это отразится на полномочиях НССО, который станет своего рода «чистилищем» для потенциальных участников этого бизнеса». Страховщики рассчитывают, что со временем на базе НССО возникнет полноценная саморегулируемая организация, которая примет на себя большую часть надзорных функций на рынке страхования ответственности промышленников. «Что касается полномочий объединения, то это некий эволюционный процесс. Чем лучше организация будет справляться с управлением рынком, тем больше регуляторных функций от государства она получит», — полагает Андрей Зернов. Что касается гарантийного фонда, то он, по мнению участников рынка, должен формироваться на пропорциональной основе. «Отчисления должны составлять не менее 5% от страховых премий», — высказывает свое мнение Дмитрий Бейгул. Впрочем, НССО может обойтись и без фонда. «В отличие от ОСАГО речь идет о крупных рисках, и компенсационных фондов недостаточно. Здесь большее значение приобретает перестрахование. Перестраховочная защита и жесткий контроль со стороны НССО за финансовым состоянием компаний и принципами их работы позволит нам отказаться от идеи гарантийного фонда. Этот вопрос пока окончательно не согласован. В принципе фонда может и не быть», — отмечает Игорь Жук.
Баталии за каждую строчку законопроекта ясно демонстрируют финансовую заинтересованность участников. Страхование ОПО по сравнению с ОСАГО выглядит гораздо более прибыльным делом: убыточность существенно ниже (во всяком случае прогнозируемая), риски крупные, премии большие. И все же многое зависит от того, какие ставки тарифов страховщикам удастся «отвоевать» у правительства и не сгубит ли законопроект «жадность» его инициаторов: ведь предприятия могут и не потянуть страховую лямку. По-настоящему страшно
Одной из наиболее значительных техногенных катастроф в истории считается взрыв на химическом заводе Union Carbide в Бхопале (Индия) в 1982 году. По официальной информации, более 3,8 тыс. человек погибли, несколько тысяч получили ранения. Предприятие по решению Высшего суда Индии выплатило $470 млн.
Самая крупная в минувшем столетии техногенная катастрофа на территории России произошла 4 июня 1989 года под Уфой в результате аварии на газопроводе Западная Сибирь — Урал — Поволжье. Из-за протечки в трубе газ скопился в низине недалеко от железнодорожных путей. В момент прохождения двух пассажирских поездов прогремел мощный взрыв, который, по официальным данным, унес жизни 573 человек, более 600 были ранены. Катастрофа уничтожила 350 метров железнодорожных путей. Возникший пожар охватил территорию около 250 гектаров. В поездах № 211 Новосибирск — Адлер (20 вагонов) и № 212 Адлер — Новосибирск (18 вагонов) находились 1284 пассажира, в том числе 383 ребенка.